За последние 20–30 лет в медицине едва ли не полностью сбылась уж точно половина классики мировой фантастики ХХ в. Диагностика, профилактика, лечение – все подстроено под особенности, требования, пожелания конкретного пациента – во всяком случае, в странах с развитым коммерческим здравоохранением. Технологии совершили фантастический прорыв.
Киберорганика уже стала приоритетным направлением протезирования. Киборг-устройства успешно функционируют и даже превосходят физиологические возможности обычных людей. Например, бионическая рука BeBionic способна вращать запястье на 360 градусов, схватывает предметы со скоростью 30 см в секунду и поднимает до 45 кг без каких-либо травм или боли (помните, как Шварценеггер в фильме «Коммандос» одной рукой держал человека над пропастью — и знаменитое: «Что ты сделал с Салли? — Отпустил его…»).
Уже сформировался рынок VR- и AR-очков, позволяющих слепым и слабовидящим людям ориентироваться в пространстве. В базовых версиях таких устройств, например CARA на основе технологий Microsoft, компьютерное зрение позволяет пока распознать лишь расположение и габариты предметов (подобно картине мира инопланетян из «Хищника»). Однако и это революционный прорыв — слепота перестает быть приговором к изоляции от мира. Google Glass, OxSight, AIRA, OrCam, многие другие разработчики совершенствуют технологии и расширяют функционал, приближая возможности кибернетического зрения к человеческим.
В самых сложных областях деятельности человеческого организма, еще не до конца изученных традиционной медициной, — функционировании мозга, нервной системы, органов чувств — прорывные успехи демонстрируют бионика и киберпротезирование.
В 1970 г. любители фантастики были в восторге от повести Георгия Гуревича «Глотайте хирурга» об эксперименте с помещенным в организм медицинским микророботом, который, плавая по кровеносному руслу, провел капитальный ремонт организма и вернул главному герою молодость. Правда, судьба этого нанодоктора была печальна — хозяин случайно выкашлял его, ныряя в море: «видимо, вода глушила волны… первое время нам чудилось что-то, потом и эти сигналы смолкли. Вероятно, сели аккумуляторы». Подобное не грозит современным реальным роботам-микромоторам, которые разработаны и активно испытываются ведущими учеными по всему миру, — iMEMS в Колумбийском университете, «робот-бактерия» в цюрихском ETH, «роботы-муравьи» из Харбинского политеха. И тем более застрахована от подобного Smart Dust — «медицинская пыль», состоящая из частиц-микрокомпьютеров и способная самоорганизовываться после введения в организм для мониторинга его состояния. Сейчас ведется работа над тем, чтобы превратить Smart Dust из диагноста в терапевта или хирурга, обучив его активному воздействию на пораженные клетки.
Пациенты, обездвиженные, подобно голове профессора Доуэля, сегодня не просто сохраняют возможность общаться, но совершают невероятное. Еще в 2015 г. американское исследовательское агентство DARPA сообщило об успешном эксперименте: парализованная женщина пилотировала авиасимулятор-истребитель. Управление осуществлялось через нейроинтерфейс, т. е. фактически силой мысли — путем преобразования импульсов мозга через сеть имплантированных в него электродов в команды для симулятора.
Это лишь несколько примеров, но они позволяют ощутить сложность, скорость развития и, что самое важное, — потенциал высокотехнологичной медицины. Оставим за скобками многочисленные более рядовые достижения последнего десятилетия, которые уже стали повседневностью современной системы здравоохранения: телемедицинские каналы общения врача и пациента, носимые персональные устройства мониторинга здоровья, имплантируемые слуховые аппараты, использование искусственного интеллекта для обработки медицинских данных и прогнозирования и др.
Казалось бы, киберреволюция в медицине совершилась и набирает обороты.
Человек — тормоз прогресса?
Однако футуристический корабль со всем вышеописанным грузом рискует сесть на большую и всем известную мель стоимости и доступности. За каждым из прорывных изобретений стоят годы труда и миллиарды инвестиций, длительный период испытаний и доработок перед внедрением в массовую медицинскую практику. Цена тех разработок, которые приблизились к массовому производству, заметно варьируется и остается значительной.
Операция с использованием хирурга-робота Da Vinci законодательно доступна гражданам России бесплатно либо как высокотехнологичная медицинская помощь, либо по федеральной квоте — однако это по определению означает, что доступность ограничена, а ждать придется долго. Стоимость использования Smart Dust в открытых источниках обозначается как «невероятно высокая».
Дополнительно повышает стоимость многих технологий и изделий их индивидуальный характер и необходимость тщательной подстройки под пациента. Во многих случаях это делает изобретение просто недоступным для подавляющего большинства людей — они не могут себе позволить поездку в зарубежную клинику, чтобы провести там недели или даже месяцы для подгонки, а то и индивидуальной разработки технологии и изделия.
AR-очки eSight стоят до
10
тысяч долларов
плюс сервисное обслуживание
Вне зависимости от доступности и цены новых технологий важно помнить о психологических особенностях пациентов. Консерватизм, недоверие или, напротив, готовность рискнуть, желание обучаться или боязнь нового — все эти черты характера влияют на готовность пациентов использовать открывающиеся возможности.
Консерватизм при этом не всегда связан с недостатком знаний. Приверженцев традиционных, проверенных временем методик, какой бы области это ни касалось, в обществе всегда больше, чем желающих пробовать новое. Еще более явно это проявляется в отношении к медицине — особенно в случаях серьезного вмешательства: когда на кону собственное здоровье, а 100%-ной гарантии успешного исхода по определению не существует, человек склонен полагаться скорее на опыт и статистику — даже если она показывает не столь оптимистичную картину, как ожидаемые от новой разработки перспективы.
Цена бионического протеза в России
1
млн рублей
и выше в зависимости от модели и функционала
Пример из настоящего — лазерная коррекция близорукости. Хотя эта операция уже более 20 лет вполне распространена и доступна, по-прежнему даже среди молодых и образованных людей находится множество скептиков, не готовых верить в ее эффективность, пока не накопится статистика исходов минимум по двум поколениям.
Некоторые разработки поднимают также этические вопросы, однозначного мнения по которым пока нет. Например, редактирование ДНК человека для предотвращения или лечения наследственной болезни в целом признано благом, достойным усилий ученых. А вот о конструировании ДНК будущего ребенка ведутся ожесточенные споры, и перспектива продолжения таких разработок под большим вопросом. Или, например, сложно спорить с ценностью использования искусственного интеллекта в качестве помощника врача; однако вряд ли кто-то готов к полной замене врача-человека роботизированным доктором, сколь угодно совершенным, быстродействующим и обучаемым.
Кто сможет рискнуть?
Получается, что скорость движения к медицине нового поколения зависит от нескольких разнонаправленных факторов: не всё то, что необходимо, доступно; из того, что доступно, не всё внушает достаточное доверие; и даже в случае доступности инновационной технологии и готовности пациента к ее использованию остаются ограничения этического характера (как в сознании самого пациента, так и в законодательстве).
Упрощенно всё многообразие медицинских технологий можно разделить на следующие условные категории с точки зрения их развития в обозримом будущем:
- «Классика»: подавляющая часть наших современников будет пока придерживаться традиционных методик и технологий, осваивая, в зависимости от дохода, разве что понятные, не настораживающие своей новизной разработки — персональные устройства-мониторы, малоинвазивные методы в традиционной хирургии, заряжаемые от солнечного света смарт-линзы и т. п.;
- «Новое и дорогое»: пациенты, располагающие достаточными средствами и готовые доверять инновациям, могут стать потребителями микророботов, бионических протезов, изготовленных с помощью 3D-печати персонализированных лекарств. При этом часть услуг и товаров, связанных в первую очередь с профилактикой или улучшением качества жизни, могут постепенно перейти в категорию так называемых люксовых товаров, рост цены которых подстегивает рост спроса;
- «Новое и нестандартное»: целевую аудиторию этих новых медицинских технологий составят те, кто готов не просто использовать инновации, но и пересмотреть привычные этические принципы, например довериться искусственному интеллекту, виртуальному хирургу либо обычному хирургу, но работающему исключительно с помощью дополненной реальности;
- «Дорогое и нестандартное»: часть технологий из предыдущей категории еще и чрезвычайно дороги — в силу высокой, опять же, персонализации: терапевтическая коррекция ДНК, киберорганическое воссоздание или усовершенствование элементов коры мозга и т. п.
Вполне вероятно, что через какое-то время хирурги-андроиды, киберпротезы элементов мозга и клонирование человека будут восприниматься как стандартные технологии — по-видимому, не дешевые и не всем доступные, но не пугающие своей новизной. Но, скорее всего, это произойдет значительно позже, чем через 20 лет. Потому что пока мы еще не киборги.
Лишь пересечение этих сегментов аудитории — то есть пациенты, готовые к кардинальным изменениям и ментально, и морально, и финансово, станут в обозримой перспективе потребителями истинно новаторских технологий, стимулируя дальнейшее развитие и распространение новых разработок.
Технологические прорывы, революционные научные открытия, качественные изменения медицинской практики вполне могут произойти на глазах одного поколения — что, собственно, мы и наблюдаем, оглянувшись на 20 лет назад. Но для массового воплощения этих инноваций в жизнь, для превращения революционных достижений в ежедневную реальность большинство пациентов должны перешагнуть порог разумного скепсиса и сомнений. Высота этого порога определяется не стоимостью, а тем самым психологическим фактором, который отличает человеческое сознание от искусственного интеллекта.
Опубликовано в газете Ведомости.
Виктория Самсонова
Директор, руководитель практики по работе с компаниями сферы здравоохранения и фармацевтики
Виктория отвечает за работу с отраслями фармацевтики, медицинской промышленности и здравоохранения – компаниями, специализирующимися на производстве и дистрибуции лекарственных средств, медицинских изделий, разработке биотехнологий, оказании медицинских услуг и проведении клинических исследований. Она регулярно принимает участие в крупных отраслевых конференциях, семинарах, и иных мероприятиях, а также активно выступает в СМИ с комментариями и публикациями по актуальной отраслевой тематике.
