В 2020 году бизнесу пришлось нелегко: пандемия, карантин, экономический спад, падение доходов населения и, наконец, масштабные налоговые изменения, которые, несмотря на обещания не менять налоговую политику, случаются каждый год. Помогли ли они бизнесу в столь непростое время? Мы попытались разобраться, какие налоговые реформы стали ключевыми, и узнал у компаний, как они повлияют на их жизнь.
Пересмотр СИДН
В марте президент Владимир Путин предложил повысить ставку налога на доходы, уходящие за рубеж в виде дивидендов и процентов по кредиту. В большинстве стран, с которыми у России заключены соглашения об избежании двойного налогообложения (СИДН), выплатить дивиденды и проценты по кредитам можно было по ставке в 5-10%, но после пересмотра таких соглашений ставка вырастет до 15%.
Предложенное президентом изменение требует править десятки международных документов, и по состоянию на начало декабря Минфин успешно пересмотрел уже три — с Кипром (8 сентября), Мальтой (1 октября) и Люксембургом (6 ноября), а также объявил о начале подготовки законопроекта о денонсации соглашения с Нидерландами (прим. ред. — читайте также колонку Александра Токарева на эту тему). Уже принятые изменения вступят в силу с 2021 года. По словам источника VTimes, это только первый шаг — список стран, соглашения с которыми ждет пересмотр, будет расти.
По оценкам Минфина, изменения соглашений с этими тремя странами будут приносить российскому бюджету 130-150 млрд руб. ежегодно. По словам замминистра финансов Алексея Сазанова, деньги нужны для реализации мер поддержки населения и экономики в текущей ситуации (прим. ред. — экономический спад из-за распространения коронавирусной инфекции). В начале декабря Путин утвердил дефицитный бюджет до 2023 года (наибольшие — в 2021 году — 2,4% ВВП), при этом доходы из года в год будут расти.
Многие группы уже не применяли льготы по СИДН, поэтому, возможно, мера не поможет наполнить бюджет, рассуждает партнер департамента налогового и юридического консультирования Александр Токарев. По его словам, дело в том, что агрессивное применение налоговиками правила о фактическом получателе доходов (ФПД) подтолкнуло бизнес к пересмотру подхода в отношении выплат в пользу зарубежных холдинговых и финансовых компаний. Так, многие компании стали применять так называемый «сквозной подход» и заявлять в качестве ФПД российских налоговых резидентов (как физических, так и юридических лиц). Некоторые и вовсе отказались от применения льготных ставок и удерживали налог по максимальной ставке.
Планировалось, что вступление в силу Многосторонней конвенции MLI с 2021 года только усилит этот тренд. Несмотря на это, пересмотр СИДН с наиболее популярными юрисдикциями все равно стал неожиданным для бизнеса.
Наиболее чувствительным стал пересмотр соглашения с Кипром, так как остальные юрисдикции, особенно Мальта, редко использовались для создания холдинговых и финансовых компаний. В целом, конечно, никто не ожидал, что пандемия коронавируса обернется повышением налоговых ставок.
Согласно новым соглашениям, некоторые послабления для бизнеса все же остались. Наибольшую выгоду получили публичные компании, у которых на бирже обращаются более 15% акций: с Люксембургом им удастся сохранить ставку для дивидендов и процентам по внутригрупповым займам в размере 5% и ставку для процентов по банковским займам и еврооблигациям в размере 0%.
С Кипром ставка составит 5% на дивиденды и на проценты. Банки, страховщики, пенсионные фонды и ряд других лиц смогут воспользоваться освобождением от налога на процентный доход. Кроме того, сохранится освобождение процентных платежей по корпоративным облигациям, государственным облигациям и еврооблигациям, а также нулевой налог на роялти.
Но бизнесу, конечно, таких послаблений недостаточно. Пересмотр СИДН ломает десятилетиями работавшие бизнес-схемы. Компании вынуждены либо платить налоги по новым ставкам, либо переезжать в другие юрисдикции — но в любом случае терять деньги. «У нас есть дата-центр в России, мы продаем услуги российским клиентам, получаем деньги, платим налоги и, получается, потеряем еще дополнительно 10% с прибыли. Мы просто будем больше платить, для нашего размера бизнеса не имеет смысла выдумывать какие-то схемы», — говорил Forbes совладелец XBT Holding Алексей Губарев (его компания зарегистрирована на Кипре).
Корректировка НДД и НДПИ для нефтяников…
В сентябре Госдума приняла законопроект, отменяющий некоторые льготы по уплате налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и пошлине для зрелых нефтяных месторождений, а также сверхвязкой нефти с 1 января 2021 года. Взамен компании могут перейти на режим налогообложения дополнительного дохода (НДД), который, в свою очередь, также ужесточили. По словам Минфина, нынешние льготы неэффективны, а новые меры уже в следующем году позволят получить дополнительные доходы в размере 260 млрд руб.
Рост налогов для нефтяной отрасли в ситуации, когда бюджет становится дефицитным, далеко не новая ситуация — аналогичным образом Минфин поступил в 2014–2015 гг. Однако бизнес подобной мерой шокирован — например, по словам участников рынка, на которые ссылается «Интерфакс», об отмене льгот на добычу сверхвязкой нефти они узнали из новостей.
«2020 год оказался очень непростым: одновременно несколько факторов повлияли на работу не только "Татнефти", но и всех нефтяных компаний России, на весь мировой энергетический комплекс и мировую экономику в целом, — говорит руководитель "Татнефть — Добыча" Рустам Халимов. — Это, конечно, и пандемия коронавируса, и снижение спроса на нефть, и падение мировых цен на энергоресурсы. В дополнение к этому "идеальному шторму" были приняты изменения в налоговом законодательстве. Для "Татнефти" это оборачивается потерей очень больших сумм — десятков миллиардов рублей».
В августе главы крупнейших нефтекомпаний даже пожаловались президенту на Минфин: письмо подписали руководители «ЛУКОЙЛа» Вагит Алекперов, «Газпром нефти» Александр Дюков, «Татнефти» Наиль Маганов и других компаний. По их мнению, за десять лет добыча проектов с НДД (10% от добычи нефти в России) снизится на 340 млн тонн, инвестиции — на 2,3 трлн руб., а бюджет потеряет 2,5 трлн руб. Письмо было переадресовано профильному вице-премьеру Юрию Борисову, но о его дальнейшей судьбе ничего неизвестно.
Однако, по словам экспертов, рост налоговой нагрузки на нефтяные компании отчасти был ожидаем. Во-первых, Минфин ранее заявлял о необходимости корректировки НДД, сославшись на первоначальную ошибку в разработке методологии уплаты, напоминает Михаил Орлов, партнер, руководитель департамента налогового и юридического консультирования. Во-вторых, несмотря на то, что НДД — идеологически правильный налог (так как налоговые отчисления с прибыли, а не с выручки добывающих компаний позволяют разрабатывать месторождения с высокой себестоимостью добычи), он сложный сам по себе, и его настройка требует времени, так что некоторые корректировки неизбежны.
…для металлургов и химиков
Химической и металлургической отраслям роста налоговой нагрузки тоже избежать не удалось — с 1 января 2021 года НДПИ для металлургов и химиков вырастет в 3,5 раза. Речь идет о введении «рентного коэффициента» к ставке налога на добычу калийных солей (нынешняя ставка — 3,8%), апатит-нефелиновых, апатитовых и фосфоритовых руд (4%), природных солей и чистого хлористого натрия, бокситов, нефелинов (5,5%), горнорудного неметаллического сырья, кондиционных руд цветных металлов (8%), а также железной руды.
Подобная мера принесет в бюджет более 56 млрд руб. в год, говорил ранее Антон Силуанов. Поправка не коснется новых проектов в рамках соглашений о защите и поощрении капитальных вложений, где степень выработанности запасов по состоянию на 1 января 2021 года составляет менее 1%.
Основная нагрузка ляжет на производителей удобрений — «ФосАгро», «Еврохим», «Уралкалий», а также на металлургические компании — «Норникель», НЛМК и UC Rusal. По оценке аналитиков «ВТБ Капитала», повышение налога обойдется «Норникелю» в 4,7% EBITDA в 2021 году, UC Rusal — в 1,2%, НЛМК — в 0,7%.
Против этой инициативы выступили бизнес-объединения — ассоциация «Русская сталь», которая объединяет крупнейших металлургов, Российская ассоциация производителей удобрений (РАПУ) и Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП). Законопроект не обсуждался с предпринимателями, указывали представители ассоциаций в своих письмах, он идет вразрез с обещаниями властей не менять налоговую политику минимум 6 лет, а также отрицательно повлияет на инвестиционную активность предприятий. Кроме того, по их мнению, дополнительный рост фискальной нагрузки несет высокие экономические риски для регионов, вплоть до закрытия предприятий.
Если же налоговая нагрузка все-таки растет, то РСПП предлагает сделает рост временным — до 2023 года, пока бюджет дефицитный. С 2023 года налоговая нагрузка должна вернуться на уровень 2020 года и быть стабильной, как и было обещано ранее. Подобное предложение объединение внесло на заседании с участием Владимира Путина в конце октября. Через месяц на сайте Кремля появился перечень поручений президента по итогам встречи с РСПП. Среди них есть довольно расплывчатые пункты о создании механизма обсуждения с предпринимательским сообществом налоговых изменений, о неизменности налоговых условий в рамках соглашений о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК), но возвращения налоговой нагрузки на прежний уровень нет.
«В современной истории налоговой системы России я не помню ситуаций, когда увеличение налоговой нагрузки имело бы временный характер. Напротив, были случаи, когда временная налоговая мера, приносившая доход государству, становилась постоянной мерой, — отмечает Михаил Орлов. — Мне трудно представить ситуацию, при которой правительство инициирует отмену принятых в текущем году изменений, направленных на увеличение налоговых доходов».
На повышение НДПИ некоторые предприниматели даже согласны — но только при условии привязки налога к ценовой конъюнктуре. «В моем понимании правильный режим — это рыночный режим, привязка к ценовой конъюнктуре: при высоких ценах — один коэффициент, при плохих — другой. Эта идея поддерживается, она активно обсуждается с финансово-экономическим блоком», — говорил «Интерфаксу» в октябре генеральный директор компании «ФосАгро» Андрей Гурьев.
Контроль за ценами
В середине ноября Госдума приняла в первом чтении еще один законопроект, который повлияет на работу бизнеса в 2021 году и изменит налоговый контроль за ценами и порядком заключения соглашения о ценообразовании для целей налогообложения. Сейчас подобный контроль осуществляется только над товарами биржевой торговли из перечисленных в приказе Минпромторга статей экспорта. Законопроект меняет условия признания внешнеторговых сделок контролируемыми, если их предметом являются товары, относящиеся к основным статьям российского экспорта — то есть нефть, черные и цветные металлы, минеральные удобрения, драгметаллы и драгоценные камни.
Законопроект исключает такой признак, как «товары мировой биржевой торговли», уточняет директор департамента налогового и юридического консультирования Елена Иванникова, так что список контролируемых товаров резко расширится.
Однако сохранить признак «товары мировой биржевой торговли» очень важно, считает Елена: на эти товары существуют котировки, рыночные индикаторы, с помощью которых можно рассчитать рыночные интервалы цен по таким товарам. Это, в свою очередь, позволяет не анализировать для целей трансфертного ценообразования рентабельность сторон по сделке, что «может быть крайне затруднительно в случае реализации товаров независимым контрагентам», объясняет она: «Исключение квалифицирующего признака означает, что под контроль могут попасть товары, на которые отсутствуют индикаторы цен, при этом рентабельность независимых контрагентов, скорее всего, будет недоступна российским налогоплательщикам. Бизнесу будет сложно подтвердить рыночную стоимость таких товаров для целей трансфертного ценообразования».
Кроме того, принятие этой поправки будет противоречить основному принципу ТЦО: цены в сделках между независимыми лицами являются рыночными и выступают индикатором для сделок со взаимозависимыми лицами. Если же экспортные сделки с независимыми компаниями будут контролироваться, то сама возможность использовать их как индикатор исчезает, считает эксперт.
Второе изменение, предусмотренное законопроектом, — налоговики вне рамок проверок или налогового мониторинга будут формировать извещения о контролируемых сделках для полноты исчисления и уплаты налогов. Максимальный срок рассмотрения заявления о заключении соглашения о ценообразовании с участием компетентного органа иностранного государства увеличивается с 9 до 27 месяцев.
Мера касается в основном транснациональных групп компаний с зависимыми лицами и контролируемыми сделками, объясняет Павел Гагарин из «Деловой России», но в значительной степени никак не скажется на хозяйственной деятельности, только создаст дополнительный документооборот. По сути, повышается прозрачность деятельности компаний, высвечиваются контролируемые сделки взаимозависимых лиц, рассуждает он.
Поправка только увеличит неопределенность налогообложения и нагрузку на добросовестных налогоплательщиков, вынужденных подтверждать рыночный характер цен с независимыми лицами, а также подавать уведомления по таким сделкам, не согласна Елена Иванникова: «Это очень беспокоит бизнес-сообщество, особенно в отраслях, которые затронут данные изменения».
Налоговый маневр в ИТ-отрасли
Закон о налоговом маневре в ИT-отрасли быт принят в июле и вступит в силу в 2021 году. Согласно нему, для компаний, 90% выручки которых приносит разработка и продажа софта, страховые взносы будут снижены с 14% до 7,6% (пенсионное страхование — с 8% до 6%, социальное страхование — с 2% до 1,5%, медицинское страхование — до 0,1%), а налог на прибыль — с 20% до 3%. При этом будет отменена нулевая ставка НДС при продаже программного обеспечения. Льгота будет действовать бессрочно и распространяться на компании, аккредитованные в Минцифры как разработчики отечественного ПО.
«Это будут одни из самых низких ставок в мире, которые обеспечат конкурентоспособность наших компаний на международном рынке, — гордился министр финансов Антон Силуанов, комментируя поправки. — <…> Самое главное, что в результате снизится стоимость цифровых разработок для конечного потребителя».
Так как меры поддержки направлены на стимулирование инвестирования в разработку ПО в России, то местные разработчики действительно будут расти и привлекать инвестиции, в том числе и зарубежные, отмечает Валентин Макаров, президент НП «РУССОФТ». Во втором пакете мер поддержки (который пока только готовится) — отмена НДС на расходы на зарубежный маркетинг и рекламу. По словам Маркова, эта мера стимулирует экспорт ПО из России. По мнению члена генерального совета «Деловой России» Павла Гагарина, льготы позволяют стимулировать импортозамещающие процессы и выгодны только для тех, «кто на этот путь встал». Но все остальные компании, которые продолжают использовать иностранный софт, теряют свою конкурентоспособность и за счет роста курса валют, и за счет налоговых преференций другим компаниям.
В целом ИT-бизнес параметрами маневра доволен — они во многом соответствуют рыночным запросам. Самая эффективная мера — дополнительное снижение страховых взносов, говорил ранее со-основатель ИT-холдинга IBS Сергей Мацоцкий. Бессрочный характер меры по снижению ставки страховых взносов и снижение ставок налогов позволили компаниям планировать свою деятельность на несколько лет вперед, привлекать инвестиции и развивать экспорт, поддерживает Валентин Макаров: «Налоговую политику государства в отношении ИТ-отрасли я оцениваю крайне положительно». С ним согласны и представители Ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК, среди ее членов — Mail.ru Group, Google, Avito, Rambler, Ozon и др.): по их словам, налоговый маневр «стал ярчайшим подтверждением того, что в России кардинально меняется подход к развитию отрасли высоких технологий, он становится именно "стимулирующим"».
Но у некоторых компаний по-прежнему остаются вопросы к принятым мерам. Так, с точки зрения НДС не всё ПО включено в Реестр Минцифры, и до сих пор есть ограничения, чтобы туда попасть. Во-вторых, остается неясным, можно ли применить пониженные ставки компаниям, которые оказывают услуги по установке, тестированию и сопровождению чужого ПО, а не ПО собственной разработки. В-третьих, непонятно, в каких случаях ПО считается связанным с распространением рекламной информации. Есть и вопросы про субсидии — включаются ли они в квалифицированный доход от ИT-деятельности (необходимые 90%).
Для успешного развития ИТ-отрасли важно, чтобы все меры — и налоговые льготы, и господдержка спроса, и возможность получить гранты — работали комплексно, вступали в силу сразу после включения продуктов и компаний в соответствующие реестры и распространялись не только на малый и средний бизнес, но и на крупный независимо от структуры. Это позволит ИТ-разработчикам направить больше средств на развитие технологий и создание новых рабочих мест, в результате чего выиграет вся экономика страны.
Сегодня недостаточно документов, которые бы четко описывали «налоговый маневр», считает гендиректор компании — разработчика «МойОфис» Дмитрий Комиссаров: довольно много разночтений до сих пор нуждаются в пояснении. Например, что делать в ситуации, когда компания обращается за государственным грантом? «Мы столкнулись с вопросом гранта от РФРИТ — компания встает перед выбором: если получить грант, и он составит более 10% от выручки за год, то может ли компания в таком случае использовать освобождение от НДС? Ведь если у нас меньше 90% выручки от продаж ПО и услуг, связанных с ним, мы теряем налоговую льготу», — переживает он.
Экономия на налогах могла бы сильно помочь компаниям, занимающимся разработкой программных продуктов, рассказывает Дмитрий Комиссаров: «Предложенные льготы, конечно, важны: у нас 70% расходов — это взносы с ФОТ. Если посчитать экономию в деньгах, то она оказывается значительной — по нашим оценкам, налоговые льготы могут дать нам примерно 6-7% от оборота».
